Как бы там ни было, на этот раз ему пришлось погрузиться в различия реальностей буквально «по пояс». И, понятно, что приближающаяся война занимала в этом погружении центральное место. Несмотря ни на что, она довлела над всеми их действиями и помыслами, несмотря на то что все они вроде как отводили ей в своих изысканиях отнюдь не главенствующее место. Ибо все «путешественники из прошлого» невольно сверяли свои «внутренние часы» по своему времени, в которое им уже вскоре пора было возвращаться. А в том времени война была уже близко. Она буквально нависала над ними…

Развитие ситуации в мире до двадцать девятого июня в этой реальности опять качнулось в сторону той, которая являлась для Алекса изначальной. Но отнюдь не повторяла её полностью. Например, республика в Испании на этот раз потерпела поражение. В отличие от пары предыдущих тактов. Но зато по сравнению с изначальной историей через Испанию удалось пропустить почти одиннадцать тысяч советских добровольцев. Причём, в отличие от первого раза, основная масса этих добровольцев была отнюдь не лётчиками и танкистами, а техниками, механиками, инженерами, радистами, войсковыми разведчиками-диверсантами, шифровальщиками и сотрудниками подразделений радио- и авиаразведки. Нет, лётчиков и танкистов также было больше, чем в изначальной реальности Алекса. Но ненамного. Процентов на тридцать, максимум раза в полтора. То есть, если сравнивать с предыдущим тактом, заметно меньше, чем в прошлой и ныне уже исчезнувшей реальности. Остальных же из перечисленных было больше в разы. А кого и на порядки… Кроме того, там же отметились и расчёты первых, ещё экспериментальных РЛС, по итогам работы которых в боевые уставы и должностные инструкции расчётов было внесено более полутысячи изменений. Не говоря уж о тех усовершенствованиях, которые были сделаны в самой аппаратуре…

Впрочем, кое в каких моментах история снова продемонстрировала свою способность повторяться. Так, например, самой славной страницей деятельности расчётов РЛС и советских лётчиков-интернационалистов стала оборона Герники[130] от атаки бомбардировщиков немецкого легиона «Кондор», во время налёта на которую, благодаря скоординированности действий «республиканской авиации», почти полностью представленной советскими самолётами с советскими же пилотами, участвовавшие в налёте немцы и итальянцы потеряли двадцать самолётов. И это оказались самые крупные единовременные потери франкистской авиации в бою в этой войне. Но вот саму Гернику это, к удивлению Алекса, не спасло. Несмотря на то что за время налёта на неё упало всего дай бог пяток бомб, зато на этот раз на территории города рухнуло три сбитых немецких «Юнкерса-52» в бомбардировочном варианте и один «Савоя-Маркетти SM.79». Причём два бомбардировщика из четырёх даже не успели освободиться от бомб. Что вызвало обширные пожары, оказавшиеся как бы даже не более сильными, чем во всех предыдущих тактах. Пожарные же, примчавшиеся из Бильбао, сработали едва ли не хуже, чем в предыдущие разы[131]. Ну ещё бы – большая часть пожарных, прибыв к городу, вместо того чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, взобралась на крыши своих автомобилей и, восторженно крича, наблюдала за идущим над городом воздушным боем… Впрочем, их может несколько извинить то, что существенная часть местных жителей в этот момент вместо того, чтобы тушить свои горящие дома, занималась тем же самым… Так что, несмотря на все изменения, у Пабло Пикассо получилось создать свою «Гернику» и в этом такте.

Свои изменения по итогам испанской войны были внесены и в наставления по шифровальному делу, по ведению войсковой и радиоразведки, а также в разделы уставов, связанные с организацией взаимодействия различных родов войск. Ну и так далее. Что изрядно подтянуло общий уровень боеготовности и боеспособности РККА и РККФ. Впрочем, свою лепту внесло и то, что волна чисток и репрессий в изменившейся реальности произошла раньше начала гражданской войны в Испании и практически не затронула её ветеранов, которые вследствие этого смогли полностью реализовать полученный боевой опыт. Кроме того, в этот раз СССР удалось на конечном этапе, в октябре – ноябре тридцать восьмого, организовать эвакуацию в СССР почти ста двадцати тысяч республиканцев и членов их семей, среди которых оказалось около пяти тысяч иностранных добровольцев из Европы, США и Латинской Америки. Так что в преддверии будущей войны и вооружённые силы, и разведка, и Коминтерн этой операцией были обеспечены очень неплохим кадровым резервом. Да и то, что почти шестую часть испанских эмигрантов составляли квалифицированные рабочие, процент которых в составе военных формирований республиканцев был очень значителен, отразилось на советской промышленности также весьма благотворно…

Та ещё, кстати, получилась операция. Вся Европа охренела! Потому что именно во время этой операции всем стало понятно, что русский флот вернулся на просторы морей и океанов и снова представляет из себя силу, с которой стоит считаться. Ну так в ней оказались задействованы практически все на тот момент боеготовые силы ажно трёх флотов – Балтийского, Черноморского и Северного. Семь крейсеров – из которых три тяжёлых и четыре лёгких, два десятка эсминцев, сорок сторожевиков и тральщиков и двенадцать подводных лодок. Причём «наши партнёры» на Западе появление этого сводного флота очередной раз прошляпили. Ибо, когда англичане подняли по тревоге флот Канала и выдвинули в Ла-Манш крейсера и линкоры, балтийцы и североморцы уже бросили якоря на рейде Картахены. А черноморцы держали там своё корабельное соединение ещё с августа тридцать седьмого, когда оно передислоцировалось в Картахену с севера Испании, после того как провело подобную же операцию по эвакуации республиканцев из осаждённой Барселоны. Правда, куда меньшую по масштабам. Тогда удалось вывезти около двадцати четырёх тысяч человек. Причём в СССР из них была отправлена только треть – в основном женщины и дети. Остальных доставили в Картахену, откуда они были переброшены на запад, где и влились в войска на фронтах республики.

В отличие от барселонской операции, во время которой воюющие на стороне Франко легион «Кондор» и итальянцы попытались атаковать корабли авиацией, эвакуация из Картахены прошла вполне спокойно. Хотя и заняла почти в три раза больше времени. Ну так и народу-то на этот раз вывезли в несколько раз больше… Но именно во время барселонской операции советские корабли впервые показали всему миру свои возможности в области ПВО, очень неприятно удивив своих «оппонентов». Причём на этот раз сильнее всего «удивились» итальянцы, у которых на Балеарах базировалась эскадрилья новейших морских бомбардировщиков-торпедоносцев. Из девяти «Савоя-Маркетти SM.79-II» до аэродрома дотянуло только три машины, которые оказались в таком состоянии, что их даже не стали ремонтировать, а сразу списали подчистую. Немцы же, ограничившиеся истребительной поддержкой, потеряли два «Хейнкеля-51»… Так что, памятуя, как они умылись кровью в Барселоне, на этот раз ни немцы, ни итальянцы к кораблям не сунулись. Впрочем, что говорить о немцах и итальянцах, если даже подошедшие вплотную к Картахене войска франкистов остановились на подступах и простояли, не входя в город, четыре дня. Пока не закончилась погрузка эвакуирующихся на советские корабли. Вот просто стояли и ждали, не суясь в город и не провоцируя…